Веселье в Мидгарде было ярким, но весьма скоротечным. А что самое досадное - не удалось никому доказать, что достоин. Что способен править, переиначивать историю на свой лад, что куда больше смыслит в делах правления, чем поседевший маразматик Один или туповатый псевдо-братец Тор. Если бы они ему не помешали, если бы не это "чудо генной инженерии" в лице Халка, если бы не раздутое чувство справедливости у Тора... Все могло получиться, все было так великолепно продумано, так тонко и аккуратно были сплетены все ниточки этого эпохального сюжета, в котором Локи, наконец, мог бы доказать всем, что он чего-то стоит. Вынудить предателей и лжецов в виде всей четы Асов увидеть, лицезреть его величие и ум, которому в подметки не годятся варварские методы Одина и Тора. Если бы, если бы, если бы...
У Локи было просто предостаточно времени на то, чтобы вдоволь позлиться, посокрушаться, от души позаниматься самобичеванием, а затем - точно не по своей воле сесть на пол своей белоснежной камеры, облокотившись о стену, и долго-долго смотреть вникуда. Пустота и полное безразличие.
Он в очередной раз на своей собственной шкуре испытал головокружительную череду самых настоящих эмоций. Первая стадия для него прошла как-то незаметно, буквально в пару дней, когда он еще ждал и искренне верил, что Один поймет его намерения и найдет более подходящее применение его незаурядным способностям. Что Тор придет, чтобы просто поговорить, и тогда удастся его убедить в своей неправоте и заставить сомневаться в решениях отца... Дать зерно сомнений, посадить червоточинку, всего лишь мысль о том, что его взгляды на мир могут быть неверны, а потом - потом он сам все сделает. Сам усомнится и убедит себя в том, что только Локи еще способен мыслить здраво. Но никто из них не приходил...Словно они в мгновение вычеркнули его из своей жизни, поставили точку, мысленно похоронили. Лафейсон был просто поражен этим безразличием, которое не оставляло ему шансов. Он все ждал, ждал...а когда надежда покинула его - крушил стулья о непрошибаемые стены, бил вазы, бросал об пол посуду... И даже этот гнев не был так безнадежен, как черная тьма, накрывшая его с головой. Он сел на пол и долго смотрел вникуда. Смирение или агония? Пустота или боль? Локи и сам не мог понять, что это было. "Тебе открыты тайны любой души, кроме своей..." - о да, Фригг, как же ты права. Вот только знание того, что творится в ваших головах, решительно ни коем образом не дает мне шанса повлиять на вас, когда я сижу здесь!!! ЗАПЕРТЫЙ В ПУСТЫНЕ БЕЗРАЗЛИЧИЯ И ОТРЕШЕННОСТИ, ПРЕДАННЫЙ И ЗАКЛЮЧЕННЫЙ НА ВЕЧНО ТЕМИ, КТО СМЕЕТ СЧИТАТЬ СЕБЯ МОИМ ОТЦОМ И БРАТОМ!!!
Он запрокинул голову и сделал несолько тяжелых вздохов, выравнивая сердцебиение, приводя свои мысли в чувство, спокойствие... И спокойствие накрыло его своим тяжелым одеялом. Спокойствие, смирение, скука...
"Скука, скука..." Как раз тогда Фригг принесла ему первую книгу...Затем вторую, третью, десятую. Чтение книг, прекрасный способ скоротать время, не правда ли? "Не правда", - фыркнул Лофт, с громким звуком захлопнув очередную книгу. Чтение, когда его безобразно много, начинает угнетать и уматывать. Много сна, много чтения, много часов, проведенных за изучением камер, находящихся в зоне видимости. Особенно любопытно разглядывать не пустые камеры, это занимает. Порой, на подобное занятие у него уходили часы и даже сутки, а потом время все равно стало течь медленнее, а вскоре и вовосе - почти остановилось. Локи развлекал себя, лежа на кровати и подкидывая одну из принесенных ему чаш в воздух, ловил, снова подкидывал...Скука снедала. А позже пришла догадка о том, что от скуки можно умереть. Или сойти с ума... Интересно, какой вариант хуже?

Вдали по коридору послышались шаги. Ей-богу, будь у него большие лохматые уши, они бы в ту же секунду повернулись на звук. Но за неимением, Локи просто замер, бессмысленно смотря на строчку в книге и прислушиваясь к столь долгожданному шуму. Это были шаги не Тора и не Одина - слишком тихие, легкие, поспешные, и не шаги Фригг - ее походку трикстер не спутал бы ни с чьей другой. "Тогда интересно кто-же?", - Лафейсон не сомневался - пришли к нему, больше просто не к кому, но удивительно, что это был кто-то из тех, кого он не мог ожидать. Окончательно убедившись в том, что этот кто-то никуда не свернул и идет сюда, Локи уставился в книгу, сосредоточенно делая вид, что он очень занят чтением. Краем глаза он проследил, как перед "аквариумным" стеклом его персональной камеры появилась рыжая девушка, смутно знакомая Асиня. Девушка остановилась и посмотрела прямо на него.
-Здравствуйте, милорд...
"Милорд? Вот как? Хм...", - оторвав взгляд от книги, трикстер посмотрел поверх страниц, поймав взгляд девушки. Затем бесшумно закрыл уже ставшее ненавистным чтиво, поднялся, и подошел к стеклу.
-Здравствуйте, коль не шутите, - он едва уловимо улыбнулся и прищурился, стараясь вспомнить, что же это за девушка стоит перед ним. Нужно было, необходимо было вспомнить все, что он только мог узнать о ней, вплоть до мельчайших особенностей поведения и жестов - все это могло помочь ему понять, каково ее отношение к нему, а тем самым - выстроить систему поведения при этой Асиньи. А вдруг она и есть тот самый, спасительный шанс? Сегодня Локи не приходилось выбирать.
-К сожалению, я не помню вашего имени. И можно ли полюбопытствовать? Что столь юная особа делает в таком ужасном месте?
Трикстер чуть склонил голову набок, припоминая, где он видел рыженькую. Он не мог ручаться, но, во всяком случае - на ум не приходило ситуаций, когда его собеседница позволяла себе проявлять к нему негатив в какой либо форме. А уж учитывая тот факт, что хотя бы раз в жизни себе позволял это практически каждый житель Асгарда - девочка выделялась на их фоне положительно. "А значит есть возможность подружиться..."

Во взгляде этой юной особы было написано все. Черным по белому, большими такими буквами, прямо приятно "читать". И то, что он для нее представляет неподдельный интерес, и то, как она трепещет, смотря на трикстера с едва уловимой улыбкой, полными любопытства глазами. Любопытства, тщательно, однако неумело скрываемого за маской праздности и даже, возможно, скуки. Или ее Локи уже видел везде, даже там, где ее не было?
-Я не вижу повода для шуток, - Лафейсон усмехнулся и замер, отмечая, что девушка неосознанно повторила его жест. "Сколько симпатии, кто бы мог подумать?", - мысленно умилялся трикстер, внимательно смотря за каждым движением и взглядом гостьи. Нельзя не признать, подобное отношение его искренне радовало и не только потому, что это облегчало для него задачу выбраться из заточения, а еще, и вполне возможно в первую очередь - потому, что эта юная леди была первым существом на его пути, которое относилось к трикстеру так. Его боялись, его ненавидели, его презирали, Фригг его любила, но любила с жалостью, а жалость ему была не нужна. Тор тоже любил его, но любил по-своему, эгоистично, на этой любви можно было играть на весьма ограниченных правах. Жить - да, иметь собственное мнение - нет, уважение - нет. О специфическом отношении к нему среди Асов вообще можно говорить часами, но ничего нового, кроме все новых и новых оттенков и видов презрения, пренебрежения и нетерпения не перечислишь. А эта гостья могла прочно и надолго вписаться в его жизнь, главное найти верный подход.
-Химера Люцесцери, дочь Эйр*. Вы могли меня видеть в животном образе, - "Та самая "рысь"?"
-Мог видеть. Как же, видел, и прекрасно помню!,-улыбнулся Лафейсон, а мгновением позже склонился к непробиваемому стеклу, чуть сощурившись, хитро и многообещающе, - Очаровательные кисточки на ушах, - отстранившись также плавно и неожиданно, Локи улыбнулся.
-Вы ведь знаете из чего они?, - трикстер кивнул. Странно, если Химера правда не знала из чего они, ведь это известно каждому жителю Асгарда. Все самое прочное, самое острое и самое опасное, самое красивое и самое тонкое, одним словом все то материальное, чем может похвастаться Асгард - дело рук двергов. Маленьких, неприглядных, ограниченных, в какой-то мере даже несчастных существ..."Пытающихся сделать несчастным меня...", - Лафейсон мотнул головой, отгоняя от себе неугодные мысли.
-Это, - трикстер нежно провел ладонью по стеклу, словно бы это была не ненавистная преграда, лишающая его всего, а изысканная ткань, сотканная величайшим из мастеров специально для него, - одна из самых прочных, самых дорогих и неприступных стен, созданных руками двергов.
В ответ на его прикосновение стекло застрекотало, зашуршало, пуская по прозрачной гладкой поверхности золотистые вспышки. Один из стражников чуть повернул голову в сторону собеседников, но убедившись, что все в порядке, отвел взгляд.
-Только заключив меня в такой тюрьме, Один может надеяться на спокойный сон. Хотя бы время от времени... - Лофт улыбнулся и убрал руку от стекла. Он говорил о своем заключении гордо, величественно, словно и не в темницу его заточили навечно, а назначили царем Асгарда.

- Дверги создали Глейпнир  из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны - это самая прочная цепь во всех девяти мирах, но сила альвов померкла спустя столько тысячелетий. Глейпнир ослабел и ослабевает стена, стоит лишь... , - Локи нахмурился, прислушиваясь к словам Химеры. А ведь и правда, не стоит упускать из виду тот факт, что скоро, много лет подряд покоившийся в цепях и тьме, Фенрир освободится. "Любопытно, что он чувствует сейчас? По отношению к Асам, к Миру, своему отцу? Надо будет выяснить это...посмотрим, на что стал способен этот щенок..."
-Ты говоришь о Фенрире?, - трикстер улыбнулся. Хищно и загадочно. Этот мир ждало что-то очень захватывающее, и определенно веселое.
-Не знаю, решила ли ты лишь напомнить мне о том, кого забыли все, или намекаешь на нечто большее, но можешь не сомневаться - я принял к сведению твои слова и распоряжусь этой информацией, как считаю нужным.
Химера была чем-то очень озабочена, и для Локи не было секретом - чем. Юная леди с пылающим сердцем и жаждой геройских подвигов спустилась в темницу Асгарда не за праздным разговором. Она пришла сюда чтобы освободить трикстера. Зачем ей это было нужно? Хороший вопрос, но скорее всего ответ на него скучен до банальности. Обычно, в таком возрасте все цели и желания мимолетны, нахальны и краткосрочны. Освободить того, кто, по ее мнению, был прав, доказать себе, что способна не подчиниться воле Одина, повеселиться, в конце концов.
-Мне не известен способ разрушить стену, материю могут разрушить мечи Хеймдалля, но вероятность очень мала..., - Лафейсон усмехнулся. Право слово, говоря это, она выглядела очень забавно. Трикстер нагнулся к стеклу и посмотрел Химере в глаза, его усмешка исчезла мгновенно, словно и не было ее.
-Химера Люцесцери, дочь Эйр... Вы также невероятно храбры, как и юны. И потому, Вы должны быть очень счастливы, что в столь хрупком возрасте, Вы узнаете одну из самых простых и самых жестоких тайн нашей реальности, - Локи говорил тихо, размеренно, почти нежно - как говорят загадочные, умудренные опытом старцы, - Чем страшнее, мощнее и неприступнее стена, стоящая перед Вами, тем больше способов ее разрушить. Вы выбрали самый сложный, самый дерзкий, и к тому же - самый не выгодный для нас, - Лафейсон остановился, выдержав недолгую паузу, давая возможность Люцесцери осознать сказанное и мысленно принять это самое "нас".
-Не стоит так рисковать, стараясь обмануть того, кого никому не удавалась обмануть, да и при положительном исходе, плодами Ваших трудов станет лишь то, что это стекло,-трикстер кивнул  на прозрачную поверхность и стукнул по ней костяшками пальцев, - будет разрушено. Куда проще Вам было бы добыть вибраниум, что в достаточных для нас количествах добывается в любимом мире моего братца - Мидгарде на территории крошечной африканской страны, Ваканды. И тогда...Вы, девушка с обворожительными кисточками на ушах, могли бы не просто разрушить стену, а покачнуть мировое древо Иггдрасиль. Благодаря чему и эта неугодная субстанция была бы разрушена, и Ваша слава разнеслась бы далеко за пределы Асгарда.
Локи воодушевляюще улыбнулся, видя, как загорелись глаза гостьи, как засияли в них чертики-огоньки. Столь простой в исполнении, по сравнению с похищением меча Хеймдалля, план, и столь сокрушительный по своему размаху и своей дерзости.

-Я не гонюсь за славой. Есть достойная причина, по коей я здесь, она гласит о выгоде мне, только мне, - Локи улыбнулся и поднял обе руки, показывая ладони, жестом говоря - "я сдаюсь". "Ох, какие мы взрослые, грозные и страстные! Не девушка - огонь!"
Трикстер едва удержался от смеха. Как ни странно, эта юная особа со скоростью, стремящейся к бесконечности, напоминала ему его собственного брата. Тор. Такая же гордая, храбрая, вспыльчивая... После каждого слова Лафейсон поставил бы по паре десятков восклицательных знаков, но...не время было паясничать. Сейчас Бог Лжи заперт в клетке и несмотря на то, что молодая асинья весьма убежденно желает его освободить, кто его знает - его смех может не просто разозлить страстную и пылкую натуру Химеры, но и заставить пересмотреть собственные убеждения не в его пользу.
Девушка проскрежетала по экрану ногтями, оставляя за собой светящиеся и искрящие полосы. Трикстер лишь приподнял бровь, едва уловимо опустив уголки губ - движение, заметное не столько сознанию, сколько подсознанию. Его задорный взгляд в мгновение стал напряженно - обиженным, ярко демонстрирую взгляду девушки все тяготы томления в темнице Асгарда. Обиженные, униженные и оскорбленные - вот, все мы на Вашей всесильной ладони, полностью в Ваших руках, свято убежденные в том - что в Вас, наша последняя и единственная надежда.
...в таком случае, вероятность Вашей гибели, так не покинув это подземелье очень велика... , - Лафейсон улыбнулся и приблизился к стеклу.
-Дорогая Химера, Ваша забота весьма льстит мне, и я очень надеюсь, что могу быть уверен в том, что лишь Ваши переживания за меня подтолкнули Вас на то, чтобы сказать мне это. Ведь это не было вопросом, верно?, - недолгая пауза, взгляд, полный нежности и благодарности, - Я останусь в живых, обещаю Вам. А потом, обязательно не забуду Вашу услугу и найду достойный способ отблагодарить Вас.
Трикстер переигрывал. Сам это чувствовал, но ничего не мог поделать с собой. Долгие годы хождения из угла в угол, измерения периметра камеры шагами, чтение бесконечных книжек, неотличимых одна от другой... Сотворили с ним злую шутку. Локи требовались эмоции. Как свои так и чужие. Больше, больше эмоций. Жадных, сильных, горячих. Жгучая ненависть брата, его злоба...уже не удовлетворяли трикстера. Ему нужен был зритель. Соучастник. Личность. Готовая любить и ненавидеть. И Химера очень подходила на эту роль.