Время и времена года
Говорят, что из всех миров именно в Свартальвхейме — самый длинный год (не считая Хельхейма, где ходом времени и сменой сезонов управляет по своему усмотрению Хела). Год в Свартальвхейме равен нескольким годам Мидгарда. Лето мало чем отличается от зимы, а весны и осени вообще нет. Пожалуй, единственное отличие сводится к тому, что зимой выпадает больше дождей (или снега — в высокогорных районах), а летом дуют более сильные ветра. Сутки, как и год, длятся вдвое или втрое дольше, чем в других мирах (в зависимости от того, с каким миром сравнивать). Даже летом день короче ночи (пожалуй, чуть меньше, чем вдвое), а зимой Сунна в Свартальвхейм почти не заглядывает. Доккальвы прекрасно приспособились к ночному образу жизни, так что избыток дневного света в других мирах действует на них угнетающе.
Дверги могут выбираться из своих подземных жилищ только в дневное время; большую часть жизни они проводят в своих пещерных городах с искусственным освещением, так что смена дня и ночи и времен года на поверхности особого значения для них не имеет. Впрочем, времена года они осознают, хотя и на свой лад — как некие идеализированные состояния природы: изображая их в искусстве, они рисуют и вырезают те великолепные картины различных времен года, которые можно наблюдать в других мирах — Ванахейме, Асгарде или Йотунхейме. Вообще, дверги во многом живут так, как будто реальный мир Свартальвхейма не имеет к ним никакого отношения: на поверхность рискуют выходить лишь немногие пастухи (в летнее время) и редкие паломники, желающие посетить святилища.

География
Свартальвхейм — темный, холодный мир; погода здесь устойчива и однообразна, но часто дуют сильные ветра. Почти вся земля покрыта горами; эти горы не так высоки, как в Йотунхейме, но занимают гораздо большую часть территории и лишь изредка перемежаются укромными долинами и низменностями. Нижние склоны гор укрыты вечнозелеными лесами, постепенно редеющими по мере подъема над уровнем моря, а вершины полностью обнажены. Попадаются и совсем безлесные горы — те, на которых дверги вырубили леса подчистую для растопки горнов в своих кузницах. Поскольку лишь корни деревьев удерживают песчаную почву от эрозии, после вырубки леса гора быстро превращается в голую скалу. Доккальвы договорились с двергами о неприкосновенности некоторых лесных массивов, и если бы не они, можно полагать, что к нашему времени деревьев в этом мире уже бы не осталось.
Мир этот засушлив: осадков выпадает очень мало, да и реки и озера здесь редкость. Однако подземные воды изобильны и время от времени пробиваются родниками из-под скал. Говорят, что под землей в Свартальвхейме в десять раз больше озер, чем на поверхности. Насыщенные минералами, эти подземные воды не годятся для полива растений, да и в любом случае плодородных равнин в этом холодном, сухом, каменистом мире почти не встречается. Дверги испокон веков выживали благодаря обширным торговым контактам с другими мирами, и в наши дни не испытывают недостатка в продовольствии и тканях благодаря устойчивому импорту (в обмен на изделия, выходящие из их мастерских) и тем растениям и животным, которых удается разводить в подземных пещерах.
Однако для доккальвов, нашедших пристанище в Свартальвхейме в разгар Войны Альвов (междоусобная война за всю историю альвов случилась лишь однажды, поэтому выражение «Война Альвов» понятно всем и не требует уточнений), недостаток пахотных земель, света и дождя оказался тяжелым ударом. По договоренности с двергами они получили в свое распоряжение наземные территории, которыми те все равно не пользовались, и некоторую долю обустроенных двергами пещер (по большей части — выработанных и заброшенных рудников), но способы добычи пропитания, привычные выходцам из щедрого Льоссальвхейма, в этом скалистом и скудном мире были непригодны. За первые несколько лет многие переселенцы погибли от голода; кое-какую пищу удавалось выторговать у двергов, но на всю колонию ее не хватало, да и цены были высоки.
Следуя примеру двергов, доккальвы стали разводить кое-какие пещерные растения, однако те не могли обеспечить пропитанием даже самих двергов, не говоря уже о расе, привыкшей к изобильным плодам земли. Но методы древововодства, заимствованные у йотунов, прекрасно прижились и в Свартальвхейме — что и не удивительно, если вспомнить, что оба эти мира возникли из спинной части Имира. И несмотря на то, что Свартальвхейм лучше подходит для хвойных растений, а лиственные выживают в нем хуже, доккальвы научились культивировать разнообразные плодовые деревья и даже вывели новые сорта. Заодно они переняли йотунский обычай селиться в укрепленных домах на деревьях. Они обзавелись целыми древесными городами, охватывающими большие группы деревьев, крепко соединенных между собой для защиты от ветра. Поскольку дождь и снег в Свартальвхейме идут нечасто, эти древесные города нередко располагаются прямо под открытым небом. Ночи здесь длинные, ясные и морозные, а изменить небо, как в Льоссальвхейме, нельзя, и этим объясняется тот факт, что одним из важнейших искусств для доккальвов стала астрология.
В самых крупных деревьях выдолблены изнутри спиральные лестницы, уводящие под почву, в подземные части городов. Таким образом, доккальвы обитают лишь высоко над землей и в подземных пещерах, а поверхность земли остается сплошным бездорожьем (для всех, кроме самих доккальвов, знающих тайные тропы), темной и зыбкой путаницей корней, специально обученных затруднять дорогу путешественникам. Стволы деревьев покрыты особого рода корой, которая буквально режет в клочья любого, кто попытается взобраться на дерево; иглы хвойных кустарников так остры, что без труда протыкают не только человеческую кожу, но и грубую шкуру; все вокруг кишит насекомыми-кровососами, алчно слетающимися на любую теплую добычу; а под ногами то и дело попадаются волшебные грибы, рассыпающие споры, от которых у путников начинаются галлюцинации и панические атаки. Сами деревья полуразумны и верно служат доккальвам: с них запросто станется уронить ветку-другую на голову тому, кто проник на их территорию без разрешения. В наши дни даже дверги не рискуют заходить в леса доккальвов, не объявив о себе на границе.
Но сами доккальвы легко находят дорогу в таких местах: они видят в темноте лучше, чем любые другие жители Девяти миров, они хорошо знают местность, а деревья с готовностью расступаются перед ними и помогают отыскивать путь. Говорят, что колдуну-доккальву достаточно прижать ладонь к стволу какого-нибудь высокого дерева — и оно тотчас перешлет ему мысленный образ неба и звезд, открывающийся с вершины, позволив тем самым легко сориентироваться на местности. (Конечно, колдун при этом порежет ладонь о кору, но кровь из порезов послужит платой за помощь.) Доккальвы общаются с духами деревьев посредством магических песен, и в лесах Свартальвхейма повсюду звучат их скорбные, леденящие кровь песнопения. За это дверги дают лесам  доккальвов такие зловещие прозвища, как «Лес колючих свирелей» или «Лес ветра, пронизывающего до костей». Доккальвы называют свои территории по-своему, но как именно — мы пока не знаем.
Подземные города доккальвов занимают меньше десятой части всех туннелей и пещер Свартальвхейма и располагаются неглубоко под поверхностью. Многие из них зачарованы так, что посетителю кажется, будто он по-прежнему над землей и видит вокруг себя деревья и звезды. Путешественников, установивших с доккальвами хорошие отношения, скорее пригласят под землю, чем в дома на деревьях: в древесных городах обитает знать, тогда как в подземных каменных жилищах селятся простолюдины. Все пещеры доккальвов связаны с более глубокими и обширными туннелями двергов. Одним словом, вся земля напоминает пчелиные соты: она буквально источена бесчисленными подземными ходами, как сотами, уходящими вглубь на целую милю. Границы между Свартальвхеймом и Нидавеллиром охраняются, причем, как правило, с обеих сторон, и тем, кто желает перейти с одной территории на другую по подземным ходам, всегда приходится платить пошлину.
География Нидавеллира — целиком и полностью творение двергов. Фактически, они создали свой мир искусственно — так же, как и льоссальвы, но только не с помощью магических иллюзий, а своими руками. Истинные масштабы подземелий Нидавеллира известны лишь самим двергам, да и то ни всем. Ходят слухи о секретных подземных ходах, таких глубоких, что ими пользуются лишь посвященные тайных магических братств, и входить в них смертельно опасно, ибо на каждом шагу путника поджидают хитроумные ловушки. Огромные, ярко освещенные пещерные города Нидавеллира соединяются между собой лабиринтом туннелей, на доскональное изучение которых понадобился бы не один десяток лет, так что путешествовать без местного проводника там попросту невозможно — и дверги это знают. Нанять проводника можно без труда, у любых ворот; и если вы оплатите его работу хорошо и своевременно, он сделает для вас все возможное.
Обитатели: темные альвы
В главе о природе альвов мы уже вкратце коснулись истории темных альвов — свартальвов или доккальвов. Об истинных причинах Войны нам почти ничего неизвестно, поскольку ни светлые, ни темные альвы говорить о ней не желают; однако мы знаем, что в ходе этой войны группа беженцев, изгнанных из родного мира, прибыла в Свартальвхейм. По-видимому, ни в Асгарде, ни в Ванахейме их не приняли; соседствовать с великанами и троллями в Йотунхейме, Нифльхейме и Муспелльхейме альвы не желали сами, а если бы они подались в Мидгард, то прогневали бы тем самым и асов, и ванов. Наконец, Хельхейм открыт лишь для мертвых, так что выбора не оставалось: изгнанники направились в мир двергов и попросили приюта.
Пристанище они получили, но цена оказалась высока. По сей день доккальвы регулярно платят двергам дань, а поначалу многие из них возмущались тем, что вынуждены покупать себе кров у другой расы, которую считали низшей. Но с тех пор прошло много веков, и две расы давно уже научились уживаться друг с другом в мире и гармонии. Дверги во много раз превосходят доккальвов числом, и хотя деревья этого мира находятся во власти доккальвов, дверги дружат почти со всеми с ландветтир, включая и духов самих гор. Они прижимисты и требуют со своих «постояльцев» немало, но, со своей стороны, честно соблюдают все условия договора, так что доккальвы считают за благо их не сердить. Между двумя расами развились обширные и взаимовыгодные торговые связи, а иногда случаются даже смешанные браки.

Имеются свидетельства, что Один в период своих странствий учился у темных альвов; он называет их «стариками», почему — непонятно. Многие из них искусны в магии и все любят петь. Доккальвы говорят на том же языке, что и льоссальвы, но за долгие годы у них развился особый тоновый диалект. По большей части они даже не столько говорят, сколько поют, и в мелодиях содержится скрытая информация, дополняющая слова, из-за чего понимать полный смысл их речи еще труднее. Но, с другой стороны, музыкально одаренные люди утверждают, что значительную часть смысла можно извлечь из одной только музыки, даже не понимая слов. Все доккальвы свободно говорят и на языке двергов, потому что те редко дают себе труд выучить язык своих соседей, а общаться с ними приходится часто.
В дневное время доккальвы выходят из своих жилищ только при необходимости, но на закате буквально наводняют леса. Крупных животных в лесах свартальвов не водится (так что если за вами погнался какой-нибудь большой зверь, знайте, что это — темный альв, надевший на себя иллюзорную личину, чтобы с вами позабавиться), но на деревьях обитает множество птиц и мелких зверьков, которых темные альвы добывают себе в пищу. Охотятся доккальвы со стрелами и духовыми ружьями, почти бесшумно, и говорят, что им ничего не стоит напасть на неосторожного путника и гнать его сквозь заросли деревьев и колючих кустов, пока тот не рухнет от усталости, страха или ран, а потом без зазрения совести убить и съесть загнанную добычу.
Очевидно, что леса Свартальвхейма — одно из самых опасных мест во всех Девяти мирах, и без поручения от кого-либо из богов или предварительной договоренности с самим доккальвами туда лучше вообще не соваться. Если вы пришли с поручением от божества, выполните все необходимое как можно скорее и уходите подобру-поздорову. Договоренность с местными жителями не так надежна и на деле может обернуться смертельной ловушкой. Не забывайте, что моральный кодекс свартальвов не требует от них говорить вам правду, держать данное слово и оставлять вас в живых. На первом месте для них всегда остаются их собственное выживание и собственная выгода.
В целом, этот народ безжалостен, коварен и в известной мере склонен к садизму. Те привычки и наклонности, из-за которых их в свое время изгнали из Льоссальвхейма, лишь усугубились за годы лишений и адаптации к нелегкой жизни в Свартальвхейме. И теперь доккальвы жестоки и холодны, как сама земля, на которой они нашли пристанище. Свойственная всем альвам клановость у них выражается в убеждении, что помощи и честного обращения заслуживают только свои. Если они и согласятся помогать чужаку, то лишь по случайному капризу, и в любой момент могут передумать, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Символ свартальва — узкий, остро отточенный метательный кинжал: все взрослые темные альвы носят такие ножи, и весь их народ обозначается этим символом в алфавите двергов. Подобно этим кинжалам, доккальвы стремительны, остры, точны, кровожадны, холодны, скрытны и смертоносны.
Как ни странно, женщинам в обществе темных альвов отводится высокое положение: большинство правителей у них — женщины. Они берут себе по многу мужей и не отказываются от деторождения, но воспитывать детей предоставляют своим консортам и слугам. Символ свартальвхеймской женщины-правительницы — ядовитый паук, в связи с чем возникло немало странных легенд и слухов. Женщин-свартальвов не стоит недооценивать; полагать, будто они могут оказаться мягче и добросердечнее своих сородичей-мужчин — большая ошибка. Напротив, предание гласит, что каждая из семи королев, возглавляющих племена темных альвов, извлекла свое сердце из груди при помощи магии и хранит его отдельно, в тайном укрытии, чтобы никакие нежные чувства не мешали ей исполнять долг правительницы. Правда это или нет, мы не знаем; но если это и вымысел, то весьма показательный. Из тех немногих смертных, которые умудрились установить с доккальвами какие-то полезные отношения, большинство составляют женщины, сумевшие настроиться на одну волну с этими холодными и расчетливыми властительницами.